В этом году исполняется 38 лет со дня аварии на Чернобыльской АЭС. Событие, которое стало крупнейшей техногенной катастрофой в истории человечества, долгое время было искажено в нашем восприятии из-за советских и российских нарративов. О том, что на самом деле произошло 26 апреля 1986 года, рассказали в "Сніданку з 1+1".
В ночь на субботу, в конце апреля 1986 года на Чернобыльской АЭС планово останавливают четвертый энергоблок. Это было сделано ради проведения профилактических испытаний. Это довольно типичная практика, однако в тот раз ситуация пошла не по плану. Реактор начал стремительно нагреваться, системы безопасности не сработали. Банальное испытание закончилось взрывом и масштабной утечкой радиации.
Первыми на место аварии отправили пожарных, которым сказали только о том, что горит крыша, но не предупредили о реальной опасности. Не подозревали об утечке радиации и жители ближайшего к ЧАЭС города Припяти. Конец апреля, выходные, хорошая погода - в субботу 27 апреля взрослые и дети отправились по делам и на прогулки под невидимой угрозой радиации.
Фото: Unsplash
Между тем радиационное облако продолжало распространяться по всей территории Европы. В частности, на севере радиационная волна достигла стран Скандинавии, а на западе Европы добрались до Франции и Великобритании.
Эвакуация началась только через 36 часов после аварии. Жителям Припяти сказали, что они вернутся через три дня. Соответственно, большинство жителей просто оставляли в своих квартирах то, что было, брали с собой только самые необходимые вещи, не подозревая, что домой большинство никогда не вернется.
28 апреля, в понедельник, 29-летний работник шведской атомной станции Клиф Робинсон пошел на работу. Перед началом работы он всегда проходил через детектор радиации, но на этот раз он не сработал. Началась служебная проверка. В Швеции нет никаких чрезвычайных ситуаций. Единственный логичный вывод: радиация пришла из-за границы. В Кремле до последнего все отвергали. Лишь когда мировое сообщество пригрозило обращением в МАГАТЭ, международную организацию по ядерной безопасности, советская власть признала катастрофу.
Наконец в советских новостях прозвучало довольно нейтральное сообщение об аварии:
"На Чернобыльской атомной электростанции произошла авария. Поврежден один из атомных реакторов. Принимаются меры по ликвидации последствий аварии. Пострадавшим оказывается помощь. Создана правительственная комиссия."
Эвакуация началась только через 36 часов после аварии. Жителям Припяти сказали, что они вернутся через три дня. Соответственно, большинство жителей просто оставляли в своих квартирах то, что было, брали с собой только самые необходимые вещи, не подозревая, что домой большинство никогда не вернется.
В то же время тысячи людей ликвидировали последствия аварии без какой-либо конкретной информации. Позже их назовут смертниками. Ярким примером было то, как военные, обычными лопатами и голыми руками расчищали на крышах графитовые стержни, которые излучали большое количество радиации.
Не прошло и недели после трагедии на ЧАЭС, а в Киеве уже готовились провести традиционный Первомайский парад. На тот момент советская власть даже не обратила внимание на то, что радиация в столице была больше нормы в 500 раз. Однако когда люди возвращались домой после первомайских празднований, они чувствовали во рту непривычную сухость. Многие думали, что это следствие жаркого весеннего дня, но на самом деле это было следствие огромного количества радиации, которую получили люди в тот день.
В 29 лет Михаил Святненко, который работал в пожарном управлении, получил срочный вызов. Его задачей было обеспечить дозиметрический контроль личного состава, который занимался ликвидацией. На подъезде к Припяти приборы уже начали выходить из строя. Свои ощущения той ночи Михаил в эксклюзивном интервью для TSN.UA описывает так:
"Мы привыкли на себе что-то чувствовать. На пожаре ты чувствуешь огонь, а там не было ничего. Впоследствии начали чувствовать металлический привкус во рту. У кого-то была тошнота, у кого-то головокружение. У всех по-разному. А самое страшное - это излучение. Ты его не чувствуешь ни на вкус, и ты его не увидишь. Не понимаешь, что с тобой. Мы приехали и как будто знаем, что это опасность, и в то же время... А как оно дальше будет? Как дальше жить?"
Михаил стал первым автором снимков разрушенного четвертого блока ЧАЭС и составил от руки первую карту уровней радиации для службы пожарной охраны сразу после взрыва реактора.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: