«В моем сознании не было месяца войны: все, как один день, отдельная единица времени, которая называется война», – корреспондентка ТСН Нелли Ковальская (ЭКСКЛЮЗИВ)
Что делать, когда в жизнь пришла война? Что нам нужно для победы? Своими мыслями поделилась корреспондентка ТСН Нелли Ковальская.
Мы поговорили с корреспонденткой ТСН Нелли Ковальской, которая вспомнила свои первые мысли и поступки, когда началась война с россией, рассказала, в чем видит сейчас самую большую пользу от себя и призналась, что первым мечтает сделать после нашей Победы. Эксклюзивно для сайта 1+1 интервью с журналисткой, которая показывает жизнь Киева в военное время борьбы, единства и отваги.
Начало войны
Я узнала, что россия начала войну, 24 февраля в 5:40 утра. Мне позвонила коллега, корреспондентка ТСН Марьяна Бухан, она крестная моего сына. Мы все были дома, в Киеве, а Марьяна была в это время в командировке на Донбассе. Она сказала: "Осторожно, вставай, всех собирай, началось". Взрывов тогда мы еще не слышали.
У меня двое детей, и первые сутки войны были посвящены тому, чтобы понять, что делать с ними. Сын у меня с аутизмом, поэтому начал очень бояться, психировать, нервничать. Поэтому мы решили сходить на улицу, подышать свежим воздухом. Но это не помогло: мы живем прямо на проспекте Победы в Киеве, и увидели эти толпы людей, которые просто пешком выходили из города, страшные пробки. Я поняла, что сына надо от всего этого оградить, это вызывает еще большую панику. Мы отправились на детскую площадку, и когда были там, начались сирены.
Мы побежали искать подвал нашего дома и оказалось, что он совсем не оборудован. Где-то пару часов мы занимались тем, что искали какие-то картонных коробки, кариматы, что-то, чтобы создать минимальные условия на ночь.
Но сын категорически отказался идти в замкнутое пространство подвала, аутистам это очень сложно. Поэтому первую ночь с 24 на 25 февраля мы просидели в машине возле бомбоубежища, потому что наш дом до него далеко, и мы не успели бы добежать в случае тревоги. Плюс я понимала, что в квартиру подниматься опасно. Мы живем в доме около завода Антонова, было ясно, что это стратегическая цель, и подниматься на 5-й этаж было страшно.
Утром стало ясно, что нужно что-то решать. Я созвонилась с отцом детей, мы встретились за городом, и он их забрал и вывез в Западную Украину. Я остались в Киеве, но еще была длинная история, потому что я была ответственна за дочь кумы Марьяны Бухан с ее десятимесячным сыночком. Марьяна была на востоке страны в командировке, а ее дочь Соню с малышом мы должны были пристроить в безопасное место. 26 февраля, на 3-й день войны, мы развезли всех детей и доехали в офис. И мы успели доехать как раз за пару часов до начала первого большого комендантского часа. По дороге в офис 1+1 мы собрали других коллег.
В наш офис мы заезжали большими автобусом, в котором была куча народа, немецкая овчарка, 2 кота. Это было очень смешно.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: Нелли Ковальская и спецпроект ТСН «Разделенные»: путешествие назад в будущее
Первые дни работы во время войны
Мы очень хотели поскорее добраться до офиса 1+1, потому что понимали, что наши коллеги, отработавшие первые 2 суток войны почти без перерыва, уже валятся с ног от усталости. Мы понимали, что людей нужно подменить и помочь. Кто-то уехал домой, кто-то из города. И так случилось, что большинство не успевало вернуться на эфир. И мы остались в офисе и понимаем, что нас пара десятков человек, а впереди 6 часов эфира, потом 6 часов перерыва и еще 6 часов эфира. Был один монтажер, такой был чисто в плане работы трэш просто невероятный. Информацию с места событий ты не можешь давать, есть только какие-то видео из мессенджеров, сведения из соцсетей и все. И эти 12 часов эфира были просто как наш маленький Эверест.
Решение остаться в Киеве
Мы, журналисты, много говорили о возможных вариантах работы во время войны. И были убеждены в том, что каждый из нас в начале войны останется там, где он больше всего нужен. У меня не было какого-то желания погеройствовать, но просто мы для себя решили, что мы будем там, где мы больше всего нужны. Так оказалось, что к началу войны больше всего мы были полезны на том эфире. В конце концов уже потом, когда первая экстрим-неделя закончилась, я поняла, что родные пристроены, дети в безопасности. Я отправила маму за границу. Сама я осталась в Киеве, с котом. Потому что кто-то должен остаться.
Если бы ситуация сложилась так, что я бы не нашла, как вывезти детей, наверное, я была бы с ними. И, наверное, меня бы устраивало это, я бы нормально себя чувствовала, и у меня не было бы каких-либо угрызений совести. Но если они в безопасности, второе звено этой иерархии ценностей – делать свою работу. Потому что журналист немного как солдат. Это твоя профессия, ты ее когда-то выбрал. Конечно, это не значит, что журналист не может покидать место своей "службы". Но он должен приложить все усилия, чтобы помогать удерживать информационный фронт.
Работа в Киеве во время войны
Как-то с первого дня так получилось, что я стала ответственным корреспондентом за Киев. На 4 или 5 день войны на Майдані Незалежності включили гимн Киева, и я поехала туда это снимать. Когда мы показали абсолютно пустой Майдан, на котором раздается гимн Киева, все рыдали. И мы поняли, что людям очень нужно видеть Киев. Как он живет, какой он, что сейчас происходит, это все очень важно. Поэтому я стараюсь перебирать на себя именно городские темы.
Была история примерно за месяц до начала войны: на Софии Киевской ветром сдуло крест, и все это тогда восприняли как плохой знак. Я делала об этом сюжет. На 3-4 день войны руководство Софии приняло решение вернуть крест на место. Нашли другой крест, каким-то чудом нашли где-то кран, 3-х верхолазов, они залезли и установили крест. Это были такие эмоции, такие слезы! Моя коллега Наталья Нагорная потом ездила к актрисе Аде Роговецвой в гости, живущей неподалеку Софии, и она рассказала, что в ее окно виден этот купол. Ада Роговцева смотрела на это все и рыдала. Очень щемящие вещи.
Также был очень символический сюжет, когда мы били в колокольный звон Мазепы в Софийском соборе. Это самый большой из сохранившихся старинных бронзовых колоколов Украины.
Фактически я перебрала на себя всю эту киевскую историю, чтобы не отвлекать других журналистов, которые ездят в горячие точки. Ясно, что люди, 8 лет снимавшие войну, лучше это сделают и сейчас: у них много знакомых и проверенные алгоритмы действий. А я стараюсь быть с Киевом и показывать его людям, какой бы эта картинка ни была.
Война как отдельная единица времени
Во время войны я очень скучаю по детьм. Недавно впервые с начала войны к ним ездила в гости, сделала сюрприз.
На самом деле в моем сознании не было месяца войны: все, как один день, отдельная единица времени, которая называется война. Один день, который никак не закончится. Структура времени поменялась. Этот месяц мы прожили преимущественно в подвале, в бетонном пузыре. Ровно месяц я прожила в офисе. Сейчас я, как и все, просто жду, когда это закончится, и не разделяю себе какие-то даты.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: Месяц войны в Украине. Ведущий Егор Гордеев о жизни в кадре и вне его в военное время
Украинцы во время войны
Относительно глобальных изменений украинцев как нации за этот месяц, конечно, рано делать анализ. Хочу подчеркнуть: я ничего не имею против тех, кто уехал. Я считаю, что большинство из них приняли единственно правильное решение, потому что граждане не должны мешать военным освобождать и защищать города и села от оккупантов. Если ты не можешь ничего сделать, а просто сидишь дома, в этом нет смысла. И, конечно, надо спасать и обеспечивать нормальное существование своих детей, а не совершать часто ненужные героические подвиги в зоне боевых действий.
Но, с другой стороны, достаточно большое количество выехавших людей либо не чувствовали чего-то по отношению к нашей стране, либо не чувствовали в себе какой-либо смелости. И получилось так, что остались реально офигенные люди. Я понимаю, что много офигенных выехало и очень жду, когда они вернутся. Но сейчас здесь те, кто четко понимает, почему они здесь, почему они борются за эту страну, точно осознают цену денег, дружбы. Поэтому находиться в Киеве сейчас – это сплошной кайф, потому что с кем ты не заговоришь, ты открываешь для себя какие-нибудь фантастические истории, черты характера. И это особое очень большое удовольствие.
Например, на Подоле в Киеве на 2-й неделе войны открылась пекарня. И там абсолютно спокойно рассказывают: мы каждый день ездим через мосты на Левый берег, потому что надо людей порадовать. К ним постоянно стоит огромная очередь, и они всегда улыбаются, счастливы. Среди войны эта выпечка – это фантастика. Люди очень крутые сейчас здесь. И скучаю по тем крутым, которые уехали.
Победа неотвратима
Для Победы нам нужно одно – набраться терпения. Все на своих местах, все делают то, что должны. Победа неотвратима.
Что хочется сделать после войны
После нашей Победы я поеду собирать по Украине и Европе всех своих родственников, которых вывезла. И попробую сделать так, чтобы это была очень классная поездка, чтобы получить от нее удовольствие на всех уровнях. Хочется ездить, останавливаться в каких-нибудь отелях, гулять по музеям. Чтобы просто 3 недели ни о чем не думать. И обнимать детей.
Фото из архива Нелли Ковальской
