"Они могли в любое время нас расстрелять",— руководитель ТСН.ua рассказывает, как вырвалась из Дымера (оккупированный в первый день войны)

Каждый день в эфире "Сніданок. Онлайн" звучат истории украинцев, рассказывающих о жизни в условиях войны. Мы публиковали историю Анастасии Гонтарь, вырвавшейся из Немишаево (Бучацкий район Киевской области) и историю Юлии Ждановой, выезжавшей под обстрелами из Чернигова. Сегодня свою историю рассказала Светлана Панюшкина, руководительница проекта ТСН.ua, которая в течение двух недель находилась в оккупированном Дымере.

Светлана рассказывает, что была под Дымером, когда утром ее разбудила редакция с новостями о том, что происходит в Киеве. В то время вражеская техника как раз шла мимо них в Дымере.

"Иванков, Дымер, Козаровичи, Катюжанка… это все наши села, через которые шли окупанты. Когда они заходили на Оболонь, они фактически шли по нашему направлению. Мы остались отрезаны с первого дня. У нас сразу не было электричества. Если не ошибаюсь, то где-то в 11 часов нас отрубило, и получается, что "завязанные" на электричестве люди потеряли воду, обогрев… сразу остались без всего. Магазины и аптеки уже не работали".

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: "Мне некуда ехать", – ЦНАП в 14 областях Украины поможет с временным домом

Светлана отмечает, что даже не сразу жители поняли, что доедают то, что есть и все. Пытались делиться всем, что было. Российские оккупанты грабили еду: заходили в погреб и забирали все, что было. Женщин забирали в плен, чтобы они готовили еду, ту, которую отбирали у людей.

"Некоторых они выгнали из хаты и люди сидят в погребах. Болеют от этого. Хоронить на кладбище не дают — людей хоронят прямо на своем огороде. [россияне] Это не люди. Это просто демоны, поднявшиеся из ада и пришедшие нас всех убивать. Забудьте о каком-нибудь нормальном отношении к ним".

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: Сумы: «Город в котором идет война, но вывозится мусор – его не преодолеть» (включение в «Завтрака. Онлайн»)

Светлана признается, что иногда прощалась со своей жизнью:

"У меня было несколько минут в жизни, когда я простилась с жизнью и думала, что мы не выживем. Везде пылает, везде разрывающиеся снаряды… Вырваться оттуда невозможно, «коридоров» нет. Люди идут пешком, срываются, как это сделала я со своей семьей. Я взяла кошек своих в руки, понимая, что они иначе сдохнут, обмоталась белым... Когда мы вышли, они навели на нас свой БТР, на котором сидели орки с автоматами. Первые нас пропустили. Затем были блокпосты. Они спрашивали нас, чего выезжаете, куда. В эти моменты ты понимаешь, что только Бог может помочь тебе. Так мы шли с Димером группками и они могли в любое время нас расстрелять. Не все доходили. Не всех пропускали. Логики в этом нет, это для них, как тир".

Ведущий Егор Гордеев спросил, есть ли сейчас у Светланы психологические силы вернуться к работе в новостях:

"Честно говоря, я наоборот стала сильнее. Если раньше любила почитать психологов и их советы, то теперь я точно знаю, что смысл жизни – в нашей свободе. Единственная наша задача – завоевать ее. Я полностью хочу включиться в работу, чтобы помогать всем завоевать нашу свободу и прогнать их отсюда. Это единственное, что сейчас меня интересует".

Светлана сейчас в безопасном месте, но сердцем с теми, кто до сих пор страдает от русских извергов в полесских селах:

"У меня был дом, машина и сейчас ничего нет. Но у меня есть, к счастью, моя семья, мои кошки и несколько вещей. Надо все начинать с нуля. Но я не думаю о том, чем я буду заниматься через годы. Я думаю только об одном: что я могу сделать сегодня, чтобы помочь людям Сейчас пытаюсь помогать людям в поиске родных через контакты, которые у меня остались Поймите: там нет электричества, нет связи ... Я пытаюсь построить сеть людей, чтобы иметь хоть какие-то известия, кто жив, а кто уже нет".

Людмила Барбир поинтересовалась, оказывали ли там на местах экстренную медицинскую помощь тем, кто в ней нуждался:

В Дымере была больница, пытались туда люди добраться, но оккупанты окружили больницу и не давали туда доступа.

В заключение Светлана подчеркнула:

Самая высокая ценность – это жизнь на свободе. Я очень хочу, чтобы мы были свободны. И мы будем свободны, поверьте. Если Бог дает нам выжить, значит так и будет.